Коллизионная практика признания сделки должника недействительной в процедуре банкротства

Признание сделок недействительными является одним из наиболее сложных вопросов, которые решает арбитражный суд. Исходя из аксиомы о том, что каждая сделка представляет собой правомерное действие, каждый случай характеризуется определением дефект а совершенных правомерных действий. Особняком в данном случае стоят оспоримые сделки, недействительность которых предусмотрена отдельными законодательными нормами. В этом случае, сделка, хотя и содержащая в себе все признаки действительной, при нарушении какого-либо условия, предусмотренного законом, может быть оспорена. Тем не менее, практика по признанию оспоримых сделок недействительными сформирована в настоящее время судебной практикой довольно широко.

В рамках рассмотрения вопроса о признании оспоримой сделки недействительной, можно выделить основания, предусмотренные ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [2]. В настоящее время законодательство в отношении признания недействительными сделок должника довольно серьезно изменилось, поэтому можно рассмотреть нормы, действовавшие до 05.06.2009г., а также нормы, введенные в действие ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» №73-ФЗ от 28.04.2009г. [3] Так, ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривала перечень сделок, совершенной должником, которые могут быть признаны недействительными в процедуре банкротства. Так, в силу п.1 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» сделка, совершенная должником, в том числе сделка, совершенная должником до даты введения внешнего управления, может быть признана судом, арбитражным судом недействительной по заявлению внешнего управляющего по основаниям, предусмотренным федеральным законом [2]. Данное основание является общей нормой, в соответствии с которой могут быть оспорены сделки должника, в том числе, совершенные до даты введения внешнего управления (конкурсного производства). П.2 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» сделка, совершенная должником с заинтересованным лицом, признается судом, арбитражным судом недействительной по заявлению внешнего управляющего в случае, если в результате исполнения указанной сделки кредиторам или должнику были или могут быть причинены убытки [2]. Указанная норма проистекает из недействительности оспоримых сделок с заинтересованностью, которые проявили негативные последствия на финансовом состоянии должника.

Согласно п.3 ст. 103 закона о банкротстве, сделка, заключенная или совершенная с отдельным кредитором или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествующих подаче заявления о признании должника банкротом, может быть признана судом недействительной по заявлению внешнего управляющего или кредитора, если указанная сделка влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами.

Данная норма является наиболее распространенным основанием для признания сделок, совершенных должником недействительными. Но эта норма также отличается неоднозначным характером, споры вокруг которого до настоящего времени не только не стихают, но и разгораются с новой силой. Также п.4 и п.5 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривают возможность признания недействительными сделок, совершенных должником до и после подачи заявления о признания должника банкротом и связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) [2].

Подобные основания для признания сделки недействительной вызывают наименьшее количество вопросов, поскольку законодатель в данном случае определил, что данная сделка является ничтожной. Именно по этой причине целесообразно рассмотреть наиболее спорные основания для признания сделки, совершенной должником недействительной, а именно, влекущие предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими. Если рассматривать академические требования для признания сделки недействительной, совершенной должником в течение шести месяцев до подачи заявления о признании должника банкротом, повлекшей предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими, необходимыми признаками такой недействительности являлись срок (шесть месяцев до подачи заявления), предпочтительность удовлетворения (нарушение очередности погашения требований кредиторов). Цель данной нормы также определялась довольно четко – пресечение вывода активов должника, а также нарушения очередности погашения существующих денежных обязательств. В данном случае достигались принципы законодательства о банкротстве, которые предполагают соблюдение очередности удовлетворения требований кредиторов, даже если данное удовлетворение произошло до формального введения процедуры банкротства должника.

Коллизия в праве

Практика рассмотрения подобных споров в соответствии с п.3 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» складывалась в пределах установленных законом. Так, суды исследовали вопрос о понятии «сделка», правомочиях для обращения в суд с таким исковым заявлением, сроках обращения, понятии предпочтительности удовлетворения требований. Но, решая поставленные вопросы, суды не сформировали единой практики. Значительное количество споров касалось оспаривания действий по прекращению обязательств. Довольно распространенная ситуация, когда должник, оценивая свое финансовое положение, начинает погашать задолженность перед самыми конфликтными кредиторами. Возможно должник, преследует цель недопущения такого кредитора в процедуру банкротства и лишения его возможности влиять на управление компанией, или просто погашение долгов дружественным кредиторам. Обе ситуации имеют незаконный характер, что и предполагалось исправить, признав эти сделки недействительными. Здесь также необходимо понимать, что речь идет именно об исполнении обязательств, а не их возникновении. Гражданский кодекс РФ предусматривает несколько способов прекращения обязательств, в число которых также входит исполнение. Если все остальные способы (новация, прощение долга, зачет и т.д.) единодушно признаются сделками, т.е. действиями физических и юридических лиц, направленных на прекращение гражданских прав и обязанностей, то вопрос исполнения остается открытым до настоящего времени. С одной стороны, исполнение обязательства – это также действие, которое влечет прекращение гражданских прав и обязанностей, допустим исполнение договора и прекращение договорных обязательств. Данная точка зрения подтверждена не только логическими доводами и нормами ГК РФ, но и судебной практикой. Например, Определением ВАС РФ от 24.06.2008г. №6076/08, рассмотрено заявление ОАО «Российский Сельскохозяйственный банк» о пересмотре решения арбитражных судов. ВАС РФ, рассмотрев указанное заявление установил, что арбитражными судами признаны недействительными сделки по удовлетворению требований банка путем осуществления расчетов несколькими платежами [7]. ВАС РФ при этом установил, что решения (постановления) арбитражных судов приняты надлежащим образом, и не подлежат изменению. Также ВАС РФ указал, что ссылка ответчика на то, что действия по погашению суммы долга по договору не могут рассматриваться в качестве сделок отклоняется, так как фактически оспариваемые действия направлены на прекращение обязательств по договору об открытии кредитной линии. Таким образом, ВАС РФ разъяснил, что исполнение обязательства является сделкой. Данный тезис также подтверждает Определение ВАС РФ от 21.02.2008г. №2280/08, в соответствии с которыми рассмотрено заявление о признании недействительными сделок по передаче обществом элеватору пшеницы третьего класса [8]. В этом отношении ВАС РФ указал, что действия общества и элеватора, выразившиеся в передаче и принятии пшеницы, были направлены на прекращение обязанностей общества по договору, в связи с чем являются сделкой. Таким образом, ВАС РФ установил, что исполнение обязательства, предусмотренное договором, является отдельной сделкой, правовой результат которой направлен на прекращение обязательств.

Представленная судебная практика не единична, она неоднократно встречается, в том числе, в определениях ВАС РФ, Федеральных арбитражных судах округов. Однако в этом отношении также возникла дилемма, поскольку многие споры с требованием истца о признании недействительным перечисления денежных средств контрагенту недействительной сделкой не были удовлетворены. В данном случае, суды руководствовались ст. 845, 863 ГК РФ, а также ФЗ «О банках и банковской деятельности», в соответствии с которыми платеж можно считать не самостоятельной сделкой, а банковской операцией [1]. Так, Определением ВАС РФ от 29.08.2007г. №10448/07 подтверждено, что исковые требования о признании сделки по погашению задолженности недействительной в порядке, предусмотренном п.3 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» не могут быть удовлетворены, поскольку перечисление денежных средств является банковской операцией [15]. Рассматривая данное мнение, можно выявить его недостатки. Следует разделять действия по прекращению обязательства и действия по перечислению денежных средств, совершенных в рамках договора расчетного счета. В данном случае погашение обязательства по кредитному договору является сделкой, а не банковской операцией. Так, ст.5 ФЗ «О банках и банковской деятельности» предусматривает перечень банковских операций, в число которых также входит осуществление расчетов по поручению физических и юридических лиц, в том числе банков-корреспондентов, по их банковским счетам. Таким образом, закон предусматривает технический акт списания денежных средств со счета должника и корреспондирование их на счет получателя [16]. Следовательно, действия по перечислению денежных средств могут быть оспорены, но иск предъявляется плательщиком к банку, осуществляющему перевод. Но, как приведены ранее примеры, погашение обязательства может рассматриваться только как сделка, поскольку она влечет гражданско-правовой результат.

Банкротство предприятия

Несмотря на то, что позиция о том, что погашение обязательства является банковской операцией, не в полной мере соответствует действующему законодательству, суды также руководствовались этим методом решения подобных споров. Подобная судебная практика, в том числе Высшего арбитражного суда РФ также многочисленна. Именно по этой причине можно говорить о том, что высшие суды, вместо формирования единообразия практики допустили ее разногласие.

Вопрос о понятии сделки не исчерпывает все проблемные элементы данных споров, хотя, безусловно, является наиболее интересной и важной составляющей. Но суды, рассматривая споры о признании сделок, совершенных должником недействительными в течение шести месяцев до подачи заявления о признании должника банкротом, также устанавливают лицо, которое может обратиться с исковым заявлением в суд. Так, п. 3 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает, что с исковым заявлением о признании недействительной сделки должника может обратиться внешний управляющий и кредитор. Но указанные сделки могут быть оспорены и в процедуре конкурсного производства, что также предусмотрено ст. 129 Закона о банкротстве [2]. Однако эта норма является отсылочной, говоря о том, что конкурсный управляющий может оспорить сделки должника в соответствии с п. 3 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Если ограничительно толковать данную норму, то в конкурсном производстве правом на оспаривание сделок должника обладает только конкурсный управляющий.Полномочия конкурсного кредитора в данном случае на подобные действия утрачиваются. Несмотря на такую коллизию, судебная практика выработала единое мнение по этому вопросу, разъяснив, что право на признание сделки должника в соответствии с п. 3 ст. 103 закона о банкротстве имеет не только конкурсный управляющий, но и кредитор. Так, например, Постановлением Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.12.2005г. по делу №А66-5903/2005 установлено что ООО «Кристалл-2003» обратилось в Арбитражный суд Тверской области с иском к МУП Максатихинского района о признании недействительных сделок о зачете встречных однородных требований [9]. В данном случае суд на возражения ответчика об отсутствии права на подачу данного искового заявления указал, что наличие у конкурсного управляющего предусмотренного п.3 ст. 129 закона о банкротстве права предъявлять иски о признании недействительными сделок, совершенных должником, в том числе по основаниям, предусмотренным ст. 103 названного закона, не исключает возможности предъявления иска и кредитором в случаях, предусмотренных п.3 названной статьи. 

Более того, Постановление Пленума ВАС РФ №32 от 30.04.2009г. разъяснил, что правом на оспаривание сделок должника по основаниям, предусмотренным п.3 и 4 ст. 103 закона о банкротстве в период конкурсного производства обладают как конкурсный управляющий, так и конкурсные кредиторы [5].
 В этой связи споры в отношении надлежащего истца по данному виду исков были прекращены.

Также нередко принципиальным вопросом при рассмотрении таких споров становится возможность признания недействительной сделки, совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности. Арбитражные суды при рассмотрении подобных дел сталкиваются с ситуациями, когда оспариваются сделки, не выходящие за пределы обычной деятельности юридического лица. Например, поставка материалов, оказание услуг связи, купля-продажа материалов и другие договоры, соответствующие виду деятельности должника. По аналогии с корпоративным законодательством, некоторые судьи принимали решение в пользу действительности таких сделок. Например, по делу №А56-58113/2008 Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области основанием для отказа в исковых требований указал, что оспариваемая сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности, кроме того, подобных сделок совершено должником в данный период времени более двухсот. Именно поэтому сделка не может быть признана недействительной на основании п.3 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [11].Однако в этом отношении Постановлением Президиума ВАС РФ от 18.01.2005г. №11119/04 приведена подобная судебная практика к единому мнению – п.3 ст. 103 Закона о банкротстве распространяет свое действие и на сделки, заключаемые в процессе обычной хозяйственной деятельности [14]. Таким образом, вопрос о признании недействительной сделки, совершенной должником в процессе обычной хозяйственной деятельности нашел решение в разъяснениях высших судов, и был решен в пользу возможности признания недействительными сделок, совершенных должником в процессе обычной хозяйственной деятельности.

Существенное значение при рассмотрении споров о признании недействительными сделок, совершенных должником, является вопрос о сроке исковой давности. Определить длительность данного срока позволяет ст. 168 ГК РФ, где указано, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов ничтожна, если закон не устанавливает, чтотакая сделка оспорима [1]. Руководствуясь приведенной нормой, можно выявить диспозитивность ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», где указано, что сделка, совершенная должником, может быть признана недействительной арбитражным судом. Следовательно, закон императивно не предусматривает недействительность сделок, и сделка является оспоримой. Срок исковой давности для оспоримой сделки в силу п.2 ст.181 ГК РФ составляет один год со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Именно из этих норм арбитражные суды исходят для определения сроков исковой давности по данным спорам [1]. С учетом того, что заявителем по данным спорам может являться внешний/конкурсный управляющий и кредитор, то необходимо разделять сроки исковой давности в отношении этих лиц, учитывая особенности их участия в деле о банкротстве. В отношении внешнего/конкурсного управляющего Постановлением Пленума ВАС РФ от 15.12.2004г. №29 разъяснено, чтосрок исковой давности исчисляется со дня, когда о совершенной сделке узнал или должен был узнать первоначально утвержденный внешний управляющий, а не должник [6]. Срок исковой давности, пропущенный внешним управляющим, не восстанавливается. Однако в отношении возможности обращения в суд с заявлением об оспаривании сделок, совершенных должником, данное Постановление Пленума ВАС РФ не дает никаких пояснений. Именно по этой причине следует использовать общие нормы о моменте течения срока исковой давности, предусмотренные ст.200 ГК РФ, в силу которой течение срока исковой давности начинается с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права [1]. Применяя данную норму для конкурсного кредитора, можно говорить о том, что данное лицо, обращаясь в суд за защитой своего права должно доказать, что информация о совершенной сделке получена в определенный период.

Многие суды ошибочно полагают, что течение сроков исковой давности начинается с момента включения требований кредитора в реестр, например, по делу №А56-58128/2008 Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области в Решении указал, что срок исковой давности для кредитора начинает течь с момента включения его требований в реестр, поскольку кредитор имел возможность получить информацию о финансовой и хозяйственной деятельности должника [12]. В данном случае, нельзя сказать о том, что кредитор имеет неограниченный доступ к документам должника, которые свидетельствуют о совершении должником подобных сделок. Так, ст. 143 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусмотрены возможности кредитора в отношении контроля деятельности конкурсного управляющего. Таким способом является принятие/непринятие отчета, возможность участия в собрании кредиторов, истребование документов в отношении проведения конкурсного производства, а также права, предусмотренные арбитражным законодательством для лиц, участвующих в деле [2]. Указанные нормы не предоставляют возможности для получения полной информации о финансово-хозяйственной деятельности должника, осуществляемой до введения процедуры банкротства. Следовательно, суду необходимо установить момент получения подобной информации кредитором, для определения срока исковой давности по искам о признании сделки, совершенной должником недействительной. Данный тезис также подтверждает судебная практика судов кассационной инстанции. Например, Постановлением ФАССЗО от 22.12.2005г. по делу №А66-5903/2005 установлено, что, поскольку отсутствует информация о том, что конкурсный кредитор должен был узнать о совершенной сделке должником, не может быть применен срок исковой давности [13]. Следовательно, суд должен индивидуально подходить к каждому делу, рассматривая вопрос о сроках исковой давности по заявлению конкурсного кредитора о признании сделки, совершенной должником недействительной.

Рассмотренные аспекты споров о признании сделок, совершенных должником недействительными, являлись наиболее распространенными. Такая практика была сформирована судами по указанным спорам до апреля 2009 г. Необходимо отметить, что законодательство о банкротстве за последнее время довольно кардинально изменилось, особенно в отношении признания сделок должника недействительными. Принятым законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» №73-ФЗ от 28.04.2009г., в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» включена глава III.1 «Оспаривание сделок должника». Данные изменения приняты в связи с множеством случаев выведения активов должника, совершения сделок сомнительного характера, которые ранее могли быть оспорены только в соответствии с одной статьей закона о банкротстве [3]. Как видно из ранее исследованной практики, ограниченность нормативной базы создавала противоречивую судебную практику. Кроме того, направленность законодательства по представлению президента РФ предполагает максимальное количество действий должника, которые также могут быть оспорены. Данный тезис подтверждает п.3 ст. 61.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», где указано, что правила главы об оспаривании сделок должника также применяются к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством, процессуальным законодательством и др. То есть если раньше законодатель считал возможным оспаривать только сделки, то в настоящее время могут быть оспорены и обязательные платежи, а также иные выплаты. Безусловно, такие возможности для оспаривания действий должника продиктованы необходимостью пресечения вывода активов и нарушения прав кредиторов. Но, исходя из других норм введенной в Закон о банкротстве главы, указанная норма не может быть применена в полном объеме. Новая глава Закона о банкротстве, предусматривающая возможность оспаривания сделок должника, указывает иные основания для признания их недействительными. Главой III.1 установлена возможность для признания недействительной подозрительной сделки должника (сделки, совершенной в течение одного года, при неравноценном встречном исполнении), сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, сделки, влекущие за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами. Таким образом, можно говорить о том, что данными нормами изменены основания признания сделки, совершенной должником недействительной. Если ранее Законом были установлены такие основания как сделки, совершенные с заинтересованным лицом, сделки, совершенные с отдельным кредитором, повлекшие предпочтительное удовлетворение требований, сделки по выделу доли (пая), а также последствия недействительности ничтожной сделки, то в новой редакции указанные основания поменялись почти в полном объеме. Кроме того, изменения связаны также и с признаками недействительности сделок, а также установлены требования, предъявляемые к доказательствам по подобным спорам. Таким образом, законодательные нормы, действующие ранее, а также судебная практика, сформировавшаяся по данным спорам, кардинально отличается от норм, принятых в настоящее время. Данный вывод можно сделать из анализа указанных норм.

В целях исключения вывода активов, предусмотрена возможность оспаривания подозрительных сделок. Однако отсутствие четких границ для определения несоразмерности, широкое определение рыночной цены, не позволяет однозначно трактовать данную норму. В этом отношении условно можно опираться на ст. 40 Налогового Кодекса РФ, в соответствии с которой принята разница цен в пределах 20% для целей определения отклонения от рыночной цены [17]. Но данная аналогия не может быть применена в абсолютном выражении, поскольку налоговое законодательство имеет определенный круг применения. В этой связи невозможно говорить об определенных критериях для признания сделки подозрительной. Кроме того, учитывая п.3 ст. 61.1 Закона о банкротстве, где к оспариваемым сделкам должника отнесены также и платежи, произведенные в рамках иных правоотношений, сложно говорить о признании их подозрительными.

Также в отношении признании недействительной подозрительной сделки, предусмотрено условие о том, что заинтересованная сторона при совершении сделки знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Указанное положение можно объяснить с точки зрения здравого смысла, подразумевая, что контрагент по оспариваемой сделке был заинтересован в ее совершении, поскольку знал о предбанкротном состоянии плательщика. Но зачастую ситуация разворачивается таким образом, что контрагент не может предполагать скорого банкротства второй стороны по сделке. Более того, реальное состояние большинства компаний не позволяет говорить о финансовом благополучии и устойчивости. Даже если сделка содержит в себе все признаки подозрительной, но у заявителя отсутствуют доказательства информированности второй стороны по сделке о признаках банкротства компании, суды могут отказать в удовлетворении подобного иска. В этой связи условие о вероятной неплатежеспособности становится серьезным препятствием для признания сделки недействительной. В соответствии с измененным законодательством также может быть оспорена сделка должника, влекущая за собой оказание предпочтение одному из кредиторов перед другими кредиторами. Предполагается, что указанная норма повторяет п.3 ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Но, как было установлено выше, условием для признания сделки, совершенной должником, недействительной, которая повлекла предпочтительное удовлетворение требований одного кредитора перед другими кредиторами, является совершение сделки после принятия заявление о признании должника банкротом или в течение шести месяцев до подачи данного заявления, а также предпочтительность удовлетворения требований одного кредитора перед другими. Несмотря на различие судебной практики, ВАС РФ, при пересмотре судебных решений по данной категории дел, опирался только на эти два признака. Условия о сделке, совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности, действия, которые можно отнести к сделке, заявитель по данному виду иска и иные вопросы, Высшим арбитражным судом РФ были установлены как не относящиеся к данному виду споров. Как было рассмотрено ранее, а также консолидированная судебная практика подтверждают, что наиболее распространенной случаем было оспаривание исполнения обязательства, возможно совершенное впроцессе обычной хозяйственной деятельности. Но законодательное нововведение предусматривает, что сделки должника, направленные на исполнение обязательств могут быть признаны недействительными в случае, если получено не равноценное встречное исполнение обязательств. В этом случае, при совершении сделки в процессе обычной хозяйственной деятельности, повлекшей предпочтительное удовлетворение требований одного кредитора перед другими, ее фактически невозможно оспорить в соответствии с принятыми изменениями в Закон о банкротстве. Таким образом, ранее существующая практика недействительности сделки, совершенной должником невозможна к использованию в новом толковании закона. Получается, что законодатель установил возможность оспаривания сделки должника, которая привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами, которая фактически не может быть использована. В данном случае механизм использования указанной нормы отсутствует.

Также новая глава Закона о банкротстве, предусматривающая возможность оспаривания сделок должника также порождает новую коллизию. Противоречие норм содержатся в главе III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и в Постановлении Пленума ВАС РФ №32 от 30.04.2009 г. Если говорить о названном Постановлении, то оно призвано примирить ст. 103 Закона о банкротстве и новую главу об оспаривании сделок должника. Именно в этом Постановлении указан признак, при котором сделка должника может быть признана недействительной, который заключается в информированности контрагента по сделке, совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности, о том, что должник является неплатежеспособным или вскоре станет неплатежеспособным. Причем, ВАС РФ в Постановлении указал, чтопри совершении обычной хозяйственной сделки другая сторона сделки не знала и не могла знать о таком состоянии должника. Следовательно, по мнению ВАС РФ невозможно признать недействительной сделку, совершенную в процессе обычной хозяйственной деятельности. Поскольку норма указанного Постановления приводит к общему знаменателю норму закона, принятую в порядке внесения изменений, то следует определить дублирующую норму новой главы III.1, предусматривающую аналогичный критерий для признания сделки должника недействительной. Подобный признак содержится в п.3 ст. 61.3 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», в котором указано, что оспариваемая сделка должника может быть признана недействительной, если кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества [3]. Также данный пункт разъясняет, что предполагается знание заинтересованного лица о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества, если не доказано обратное. С другой стороны, Постановление также подразумевает, что кредитор или иное лицо, совершая сделку с должником с процессе обычной хозяйственной деятельности, не знал и не мог знать о признаках неплатежеспособности. Таким образом, в данном случае, один признак неплатежеспособности в различных нормативных актах имеет противоречивый характер, предоставляя возможность судам отказывать в исках о признании сделок недействительными. И если Постановление Пленума ВАС РФ №32 от 30.04.2009г. в настоящее время имеет приоритетное значение для сделок, совершенных ранее принятия новой главы в Закон о банкротстве, то судебная практика однозначно может использовать только эту форму трактования. Но при использовании и вышеназванного Постановления и новой главы Закона, правоприменение диаметрально противоположных норм не сможет сформировать единой практики, порождая дальнейшие коллизии.

Мнение ВАС РФ об отсутствии информированности второй стороны по сделке должника о признаках неплатежеспособности контрагента нетипично и не соответствует ранее принятой позиции. Так, разъясняя ранее принятые решения по спорам в соответствии со ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», суд указывал, что наличие такого признака не обязательно для оспаривания сделок, совершенных должником. Например, Постановлением Президиума ВАС РФ от 18.01.2005г. №11119/04 установлено, что Решением суда первой инстанции по настоящему делу от 09.03.2004 в удовлетворении искового требования отказано по следующим мотивам. Истец не представил доказательств уведомления ответчика о нахождении общества "Камгэсстройбетон" в преддверии банкротства при заключении спорной сделки; произведенный зачет совершен в процессе обычной хозяйственной деятельности, в связи с чем права других кредиторов этим зачетом не затрагивались; истцом, по мнению суда, также не доказано предпочтительное удовлетворение оспариваемой сделкой требований общества "Камгэсэнергострой" перед требованиями иных кредиторов должника. ВАС РФ по данному делу указал, что при рассмотрении дел подобной категории не требуется установления фактов об уведомлении контрагента о нахождении в предбанкротном состоянии [14]. То есть при действии предыдущей редакции закона не предполагалось специальных условий для оспаривания таких сделок, что и подтвердили высшие суды. Однако сложившееся мнение по этому вопросу полярно изменилось, оставив судам возможность рассматривать в различном ключе данный аспект. Учитывая тот факт, что прерогатива высших судов заключается в формировании единообразия судебной практики, сложно сказать, что подобное изменение в отношении к вопросу признания сделок, совершенных должником, недействительными, позволяет данную практику сформировать.

Также остается открытым вопрос фактического проявления извещения контрагентов о наличии признаков банкротства должника при совершении сделки. Если учесть тот факт, что п.3 ст.61.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» расширяет возможности для признания сделок должника недействительными, позволяя оспаривать по данным основаниям и уплату налогов, алиментов, государственной пошлины, таможенных сборов и т.д., то следует определить, в какой форме должно происходить уведомление о признаках неплатежеспособности должника. Например, возможно оспорить уплату налогов, аргументируя данный факт информированностью налоговых органов о неудовлетворительных данных бухгалтерского баланса. Действительно, не вызывает споров публикация о введении процедуры банкротства. Однако сделка, совершенная за один год до подачи заявления о банкротстве должника, может быть признана недействительной при условии об информированности заинтересованного лица о признаках неплатежеспособности должника. Каким образом может происходить подобное уведомление, может ли оно осуществляться в предпринимательской деятельности, ни Закон, ни Постановление не разъясняют. По-этому, можно сделать вывод, что данные нормы не возможны к использованию до появления разъяснений в отношении данных нововведений.

В соответствии с вышеизложенным, можно сделать следующий вывод об оспаривании сделок, совершенных должником. Ранее действующее законодательство содержало одну статью, предусматривающую возможность оспаривания сделок должника недействительными. Данная норма содержала лаконичные основания для признания сделок недействительными, что, в свою очередь, породило различия в судебной практике. Но, судебная практика в отношении ст. 103 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» была сформирована в определенном ключе. Принимая изменения в Закон о банкротстве, а также Постановление Пленума ВАС РФ, законодатель перечеркнул сложившееся правоприменение данных норм. Создание нового направления в законодательстве о банкротстве, породило некоторые правовые коллизии, которые можно устранить с помощью актов разъяснения данных норм права. В ином случае, арбитражные суды приобретают возможность также принимать решение, трактуя нормы по своему усмотрению, что также может привести к разнообразию судебной практики.

Список используемой литературы:

• Гражданский кодекс РФ часть первая от 21.10.1994г., часть вторая от 26.01.1996г.;
• ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002г.;
• ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» №73-ФЗ от 28.04.2009г.;
• Информационное письмо Президиума ВАС РФ №128 от 14.04.2009г.;
• Постановление Пленума ВАС РФ №32 от 30.04.2009г. «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»;
• Постановление Пленума ВАС РФ №29 от 15.12.2004г. «О некоторых вопросах практики применения ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»;
• Определение ВАС РФ №6076/08 от 24.06.2008г.;
• Определение ВАС РФ №2280/08 от 21.02.2008г.;
• Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.12.2005г. по делу №А66-5903/2005;
• Определением ВАС РФ №10448/07 от 29.08.2007г.;
• Решение Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области №А56-58113/2008 от 18.05.2009г.;
• Решение Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области №А56-58128/2008 от 01.06.2009г.;
• Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.12.2005г. по делу №А66-5903/2005;
• Постановлением Президиума ВАС РФ от 18.01.2005г. №11119/04;
• Определение ВАС РФ №10448/2007 от 29.08.2007;
• ФЗ «О бухгалтерском учете» №129-ФЗ от 21.11.1996г.;
• Налоговый кодекс РФ, часть первая №146-ФЗ от 31.07.1998г

Автор:  Порохова Анастасия. Ведущая семинаров Бизнес-школы ITC Group